Должна ли экономика быть похожей на естественные науки?
Диспут на эту тему, организованный Институтом, состоялся 16 ноября между представителями двух течений экономической мысли: Австрийской экономической школы и неоклассического направления экономической науки.
Дискутантами выступили экономист, представляющий Австрийскую экономическую школу Валерий Кизилов и экономист Василий Тополев (известный так же, как Ватоадмин), выступающий в качестве сторонника неоклассического направления экономической науки (или, шире говоря, мейнстрима). Модерировать дискуссию был приглашён Сергей Бойко, в дискуссии также поучаствовал и Григорий Баженов.
Василий Тополев в начале своего выступления обозначил причины актуальности такой дискуссии: сами представители мейнстрима зачастую не испытывают интереса к методологической рефлексии по поводу оснований своей науки и из-за этого полноценного диалога между мейнстримом и гетеродоксальными школами практически нет (впрочем, по вине обеих сторон). Но из-за того, что экономисты мейнстрима хотят отсидеться в башне из слоновой кости и не дискутировать о методологических основаниях своей науки, мы имеем ситуацию, когда в России в интернет-пространстве мейнстримом является не хорошая экономическая наука, а идеи советской политэкономии.
Ссылаясь на соответствующую цитату из работы Р.И. Капелюшникова, В. Тополев заметил, что, возможно, самим представителям мейнстрима методологическая дискуссия не очень нужна, так как она отвлекает от собственно научных исследований и снижает публикационную активность, отвлекая от проведения различных конкретно-экономических исследований.
Однако следствием такого разговора (в том числе и между различными школами) является то, что в российском YouTube, популярны довольно «диковатые» взгляды, экономика преподаётся по учебникам 50-60 летней давности, а преподавание экономики в большинстве российских вузов (за пределами нескольких хороших вузов, как ВШЭ), особенно в провинциальных вузах, представляет собой странную смесь устаревшей версии экономикса и советской марксистской политэкономии и философии.
Представление широких народных масс об экономике довольно дикие, в том числе это объясняется тем, что в школах экономику преподают учителя истории, а не экономисты. Фактически у нас экономика в школах не преподаётся почти совсем, а в университетах она преподаётся очень плохо – на уровне рассказов о марксистской политэкономии по устаревшим учебникам
Подытоживая эту часть своего выступления В. Тополев отметил: «Поэтому такого рода разговор – полезен. Огромное количество людей, которые интересуются экономической наукой, но не имеют хорошего образования, имеют самые дикие представления о самых базовых понятиях экономики». Этот разговор полезен не столько для самих экономистов, но и для массового просвещения. Полезно об этом поговорить максимально простыми словами.
В. Кизилов начал своё выступление с того, что любое экономическое знание можно разделить на два вида – историческое и теоретическое. Историческое знание, это, например, данные о том, что в таком-то периоде ВВП был выше, чем в таком-то периоде. А вот пример теоретического знания: если труд сам по себе не доставляет удовольствия, то люди, при прочих равных условиях, предпочитают достигать желаемого с как можно меньшими затратами труда. Своё методологическое кредо В. Кизилов сформулировал так: «Я разделяю мнение, что теоретическое знание возникает путём логических дедуктивных выводов из исходных аксиом, которые нам подсказывает здравый смысл. А вот уважаемые оппоненты пытаются делать теоретические выводы путём обобщения исторических фактов или эмпирических данных. Для них, чтобы судить о том, предпочитают ли люди достигать целей с большими или меньшими трудозатратами, нужно наблюдать за людьми. Но экономическая реальность настолько специфична, что постичь её экспериментальным путём нельзя. В лучшем случае, с помощью эмпирических данных вы обнаружите то, что можно было понять и без эмпирических данных, просто из обычной логики. В худшем случае у вас получится некорректный эксперимент, ошибка или фальсификация».
Таким образом, историческое знание, эмпирические данные могут нам сообщить что-то, возможно, полезное о том, что было в прошлом. Однако, с помощью эмпирических данных нельзя получить теоретических результатов. Из исторических сведений не вытекает то, что такие же причинно-следственные связи сохранятся в будущем. Для описания экономической науки, согласно В. Кизилову, можно использовать метафору из геометрии: сколько бы эмпирических треугольников вы бы не наблюдали, всё равно универсальное теоретическое знание о том, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы может быть получено лишь логически и никак не вытекает из того факта, что вы собрали какое-то количество реальных треугольников и измерили у них катеты и гипотенузы. Теорему Пифагора невозможно опровергнуть с помощью эмпирических данных (например, измерив какое-то количество прямоугольных треугольников).
Экономисты тратят много сил на то, чтобы эмпирически доказать выводы, которые и так можно было получить чисто логическим путём. Например, они ищут эмпирические данные, чтобы доказать, что повышение МРОТ ведёт к росту безработицы или, что повышение налогов отрицательно влияет на экономический рост или что реальное богатство общества не растёт из-за создания денег «из ничего». Другие экономисты пытаются доказать ровно обратное. И есть сотни работ, которые на основе разных приёмов статистического обобщения могут доказать противоположное (например, что МРОТ на занятость не влияет). Таким образом, первая группа экономистов с помощью статистики пытается нам доказать то, что ты и так знаем и без статистики, а другая группа экономистов пытается с помощью статистики внушить нам ложное представление о реальности. Эта ошибка проистекает из того, что обе группы экономистов пытаются из эмпирических данных вывести и обосновать теоретические выводы. Таким образом, В. Кизилов рассматривает экономическую науку в контексте известной «проблемы индукции», к которой обращался ещё Давид Юм.
При этом интерес к эмпирике может быть оправдан, но мы должны понимать, что если мы что-то обобщили о данных прошлого, то мы знаем только то, что было в прошлом. Из этого не следует, что такое может происходить в будущем.
Одно из возражений В. Тополева на этот тезис заключалось в том, что экономисты в любом случае опираются на эмпирические данные и индукцию, а не на теорию и дедукцию, поскольку под «исходными аксиомами, которые нам подсказывает здравый смысл» всё равно неявно прячется эмпирическое знание, только это эмпирический опыт одного человека, тогда как методология мейнстрима строится на учёте гораздо более широкого опыта большего количества агентов.
В процессе дискуссии оппоненты затронули вопросы о ключевых методологических различиях между различными школами в вопросах методологии экономической науки, о том, какую роль в экономике играет «критерий Поппера», и другие смежные темы. Так же была затронута проблема регулирования монополий и в том числе естественных монополий.
Помимо дискуссии друг с другом, дискутанты ответили на вопросы присутствующих и прокомментировали реплики из зала.
Смотреть видеозапись диспута
Текст и фото подготовил Фарид Хусаинов